Пора сделать дисклеймер.

Тем, кто добавляет меня в друзья: не обижайтесь, пожалуйста, если я вас не зафренжу взаимно: я не успеваю читать ленту. (А чужие журналы читаю не только в ленте, но и "набегами".) На отсутствие взаимности не обижаюсь по этой же причине. Поэтому же иногда чищу список друзей. Если я удалила вас из списка друзей, это значит только, что я больше не читаю ваш журнал. Это не показатель моего отношения и интереса к вам как к реальному человеку.

Еще меня иногда добавляют люди, интересы которых несходны с моими. Тогда я бываю благодарна за ЛС с причиной добавления, иначе все может выглядеть довольно загадочно.

кот

Гайра Весёлая (29 марта 1924 – 30 декабря 2023)

Сегодня, совсем немного не дожив до столетнего юбилея, умерла Гайра Артёмовна Весёлая. Её имя любительницам истории известно, во-первых, по редакторской подготовке мемуарного сборника «Путь к трону» [Слово, 1997], который посвящён государственному перевороту 1762 года и приходу к власти Екатерины II. Сборник вполне подходит для обсуждения в нашем сообществе, так как включает в себя записки самой Екатерины и её ближайшей подруги и наперсницы Екатерины Дашковой. А во-вторых... во-вторых... Но тут начать надо с самого начала.



Советский писатель Артём Весёлый на самом деле был совсем не Весёлый и не Артём, а Николай Кочкуров. Самарский уроженец, из семьи грузчика-крючника, он и сам работал грузчиком, чернорабочим, извозчиком, матросом... А по призванию был революционер. О начале своей писательской деятельности сам прозаик рассказывал коротко и ясно:
— Писать начал рано, потому что попёрло.
Первые литературные опыты Весёлого потерялись на фронте, от последующих пьес он и сам отрекался, считая их плодами оголтелого ученичества. И тем не менее двадцатые годы в Советской России — это во многом годы Артёма Весёлого: популярнейшего романиста, рапповца, автора эпопеи «Россия, кровью умытая». Не знаю, как сейчас, но в 90-е годы в некоторых школах её читали по программе литературы XX века.
Артём Весёлый был типичный волжанин, человек сильного характера и экспансивный. Женат он был трижды. От первого брака у него родились две дочери, Гайра и Заяра, от второго — дочь Фанта (Фантазия) и сын Артём, трагически погибший в пятилетнем возрасте, от третьего — сын Лев и дочь Волга. Своему орнаментальному стилю, как мы видим, автор не изменял и в именах детей. Гайру называли дома Гарка, Заяру Зайка. Творческий путь его прервался в 1937 году. Процитирую тут собственный же пост об одном из множества абсурдных уголовных дел той эпохи, заговоре куйбышевских писателей:

Осенью 1937 года большинство писателей города Куйбышева были арестованы как члены антисоветской террористической организации. Артёму Весёлому вменялось в вину, что он хотел написать поэму о Зиновьеве и Каменеве, издать оную за границей, а также установить на Красной площади пушку и палить по Кремлю. Лев Правдин якобы собирался спрятать в букете бомбу и во время первомайской демонстрации бросить её в Молотова. Под арестом оказался и Арсений Рутько, который вообще к Самаре никакого отношения не имел, только дружил с коллегами. Ему были предъявлены столь же абсурдные обвинения, что и товарищам по несчастью, но от страшных приговоров эта абсурдность никого не спасла. Артёма Весёлого и В. Багрова расстреляли.

А в 1948 году арестовали и маму Гарки и Зайки, Гиту Григорьевну, по обвинению в антисоветской агитации, дали восемь лет лагерей. В следующем году за ней последовали и дочери по статьям 7-35.

7 и 35 никогда не разделялись в речи и даже в официальных бумагах писались через дефис; я полагала, что это — 35-й пункт 7-й статья (по аналогии с 58-10). Между тем это статья из двух разделов Уголовного кодекса: в 7-й говорилось о категории лиц, в отношении которых «применяются меры социальной защиты», а в 35-й — об этих мерах. (из записок З. Веселой)

Воспоминания Гайры и Заяры Весёлой, хоть и изданы под названием «Судьба и книги Артёма Весёлого» [Аграф, 2005] — это не только об отце труд и отцу памятник. Это памятник всей огромной семье, которая распалась и распылилась по всей бескрайней стране. Брат и сёстры смогли собраться вместе только в 1961 году, во время хрущёвской оттепели. Старшие пережили тюрьму и лагерь, младшие выросли в детском доме. Чего только они не пережили! Сиротство, неволя, война, голод. И вот прожили долгую жизнь и свидетельствовали о своей судьбе и судьбе своего мира. Послушайте эту передачу, если будет желание. Гайра Артёмовна удивительная рассказчица, от Бога, что называется.



Я не могу эти мемуары рекомендовать — одна из самых трудных книг в моей жизни, не уверена даже, дочитала ли я. Мне читать тяжело, а им жить каково было? 

"Фаланстер" интересное за год: гендер

Люси Делап. Феминизмы. Всемирная история
Феминизм призван объединить под своими знаменами и идеями добрую половину человечества. Задачи ставятся исключительно амбициозные и гуманные — противостоять гендерной несправедливости во всех ее уродливых формах. Но те 250 лет движения, которые анализирует в своей книге историк Люси Делап, показали, что все не так просто — сообщество феминисток неоднородно, задачи и цели на разных исторических этапах могут не просто меняться, но и входить в драматическое противоречие друг с другом, а проблемы женщин из разных социальных, этнических или религиозных слоев часто настолько отличаются, что без дискуссий невозможно прийти к согласию.

Розалин Майлз. Кто готовил тайную вечерю? Женская история мира
«Кто готовил ужин для Тайной вечери» является прекрасным источником информации и вдохновения для всех, кто интересуется историей, феминизмом и ролью женщин в обществе. Эта книга позволит читателям лучше понять и оценить вклад женщин во всемирную культуру и проложить путь к равноправию и признанию их достижений.

Сильвия Федеричи. Патриархат заработной платы. Заметки о Марксе, гендере и феминизме
Возрождение интереса к работам Карла Маркса на фоне социальных и экономических потрясений начала XXI века стало поводом для переосмысления и развития ряда классических марксистских концепций с позиций феминистской критики. Опираясь на марксистскую теорию и методологию как исследовательский базис, Сильвия Федеричи предлагает обратить внимание на гендерные вопросы, недостаточно разработанные немецким философом. В центре внимания Федеричи — проблема неоплачиваемого женского труда, ставшего в конце XIX — начале XX века, по ее мнению, одним из столпов капитализма. Появление семьи, основанной на женском домашнем труде, заложило основы нового неформального договора между полами и нового порядка, который автор называет патриархатом заработной платы. Исследовательница показывает, что классовая борьба может вестись и внутри самого пролетариата, когда мужчины соглашаются занимать внутри семьи (и более широкого сообщества) позицию представителей государства по отношению к женщинам. Сильвия Федеричи — американская ученая, преподавательница и активистка, почетный профессор Университета Хофстра.

Элеанор Янега. Как выжить женщине в Средневековье. Проклятие Евы, грех выщипывания бровей и спасительное воздержание
Как жили женщины Средневековья - в городах, деревнях и высоких замках? Как должны были выглядеть, вести себя, любить? Какими их хотели видеть мужчины и какими они были на самом деле? Историк-медиевист Элеанор Янега рассказывает о женщинах того времени. Средневековые мыслители, почти всегда мужчины, придерживались концепций, составленных из смеси классической античной философии и христианского богословия. Верхом женской привлекательности они считали мифическую Елену Троянскую с ее грушевидной фигурой, небольшой грудью и золотыми волосами. А вот в своих современницах, на которых падала тень грехопадения Евы, видели похотливых грешниц, ненасытных и несдержанных. Порядочной женщине полагалось быть монахиней или идеальным воплощением материнства. Элеонор Янега показывает совсем другие образы, опираясь на истории выдающихся средневековых женщин - Элеоноры Аквитанской и Хильдегарды Бингенской, а также на другие, менее известные факты, скрытые в документах и судебных делах. Это позволяет понять, как жили женщины той эпохи. Трудолюбивые фермерши, пивоварки, текстильщицы, художницы и ремесленницы. Они проложили путь новым представлениям о женской природе, интеллекте и способностях.

Мишель Ли, Лора Мёльснесс. Женское лицо советской и российской анимации
В книге рассматривается творчество двенадцати советских и российских женщин — режиссеров анимации, долгое время остававшихся вне поля зрения киноведов и историков.
Лора Мёльснесс и Мишель Ли изучают работы этих режиссеров в рамках истории, культуры и технологии анимации.
Анализ, предложенный авторами, фокусируется на изменении отношения к женскому вопросу и феминизму, а сама анимация рассматривается в контексте возникновения и эволюции советской женской субъективности, которая и сегодня формирует облик женского кино в России.

Рэйчел Морли. Изображая женственность. Женщина как артистка в раннем русском кино
Героинями российского кинематографа 1908–1918 годов на удивление часто становились представительницы сценических видов искусств. В первую очередь это связано с историческим контекстом эпохи: исполнительские искусства представляли одну из важнейших сфер, в которой женщины могли выйти за пределы положенного им социального пространства дома и обрести публичную профессию. Американская исследовательница Рэйчел Морли в своей книге обращается к разным ипостасям этого образа — певице, танцовщице, «тангистке», балерине, и, наконец, актрисе. Реконструируя культурный ландшафт того времени, Морли стремится понять, как репрезентация творческих женщин в кино была связана с разными этапами развития самого киноискусства. Автор рассматривает разные подходы к изображению артисток и находит в них отражение режиссерских экспериментов с художественными и техническими возможностями фильма, а также поиска нового киноязыка. Рэйчел Морли — специалист по раннему русскому и советскому кино, преподает русский кинематограф и культуру в Школе славянских и восточноевропейских исследований Университетского колледжа Лондона (UCL SSEES).

Мария Татар. Тысячеликая героиня. Женский архетип в мифологии и литературе
Тысячеликая героиня» — грандиозное исследование женских образов в мировой культуре, в котором гарвардский профессор, культуролог и литературовед Мария Татар бросает вызов каноническим архетипам, описанным Джозефом Кэмпбеллом. Она анализирует «путешествие героини» по пространству историй, чтобы убедительно доказать, что женщины — не только матери, супруги или богини-покровительницы героев. Они могут сражаться, обманывать, путешествовать и рассказывать истории, руководствуясь собственными мотивами и интересами, а не просто дополнять и вдохновлять мужчин. Вы узнаете, в чем героизм Пенелопы из «Одиссеи» и Шахразады из «Тысячи и одной ночи», что связывает античные мифы о Филомеле и Арахне с движением MeToo и как можно объяснить феномен Чудо-женщины. Книга полна примеров из мифов, эпических поэм, сказок, художественной литературы и кинематографа, где женщины становятся ключевыми героинями, а их уникальные путешествия демонстрируют разнообразие и богатство женского опыта.

Светлана Смагина. Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины — персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России. Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы — три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в ХX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960‑х годов в Европе. Светлана Смагина — доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Лесли Керн. Феминистский город. Полевое руководство для горожанок
Книга суммирует результаты полевых исследований канадской географини и урбанистки Лесли Керн, занимающейся актуальными вопросами жизни женщин в современном городе. Авторка показывает, насколько структура города — от его планировки до норм и обычаев, регулирующих общение его жителей и жительниц, — превратилась в пространство гендерной борьбы. Описывая собственный опыт материнства, дружбы, работы и активизма, Лесли Керн предлагает применить к городскому планированию интерсекциональный феминистский подход и полагает, что это будет способствовать формированию урбанистики нового поколения.

Олеся Авраменко, Галя Леонова. Её жизнь в искусстве: образование, карьера и семья художницы конца ХIХ — начала ХХ века
Настоящая книга — это социальная история жизни художниц конца XIX — начала ХХ века. Анализируя отечественное искусство, исследовательницы обращаются к мемуарам и личным документам, а также к автопортретам, позволяющим увидеть, как сами художницы воспринимали себя и свое положение в обществе.
В книге подробно описывается контекст, в котором происходило профессиональное становление женщины в искусстве, а именно исторические трансформации профессионального образования и социального статуса художницы. Исследовательницы анализируют такие гендерные аспекты, как происхождение, замужество, наличие детей, быт и т. д., которые напрямую влияли на карьеру художницы. История отечественного искусства предстает перед читателем с другой — женской — стороны. В ней нет гениев, глубоких душевных терзаний, великих работ и достижений, но есть незаметный для больших нарративов пласт повседневной борьбы за право быть художницей.

Лиза Фогель. Марксизм и угнетение женщин
Лиза Фогель — ветеран женского освободительного движения США, движения за гражданские права, профессор социологии в университете Райдер. Она является автором многочисленных книг и статей.
Работа Фогель «Марксизм и угнетение женщин» посвящена взаимосвязи женского труда и воспроизводства капитала. Книга вышла в свет в 1983 году — на русском публикуется впервые.

Ван Линчжэнь. Новый взгляд на женский кинематограф. Феминизм, социализм и массовая культура в современном Китае
В своей книге Ван Линчжэнь, опираясь на работы женщин-кинематографистов социалистического Китая, размышляет о причинах «несостоявшегося феминизма», а также границах коммерческого мейнстрима и «элитарной» культуры. Автор полагает, что фильмы таких режиссеров, как Ван Пин, Хуан Шуцинь и Дун Кэна были неверно истолкованы в рамках исследовательских парадигм, укорененных в западной идеологии периода холодной войны, культурном феминизме второй волны и интеллектуальных дискурсах постмаоистского периода. Ван призывает к критической переоценке произведений, созданных под эгидой социалистического феминизма, с тем, чтобы сформировать целостное и независимое представление об этом материале, перспективном для культурных практик будущего.

Джули Хеммент. Расширение прав и возможностей женщин в России. Активизм, спонсоры и НПО
Основанная на исследованиях, проведенных в 1996–1998 годах, книга Джули Хеммент прослеживает историю женского движения в постсоветской России и его взаимодействия с неправительственными организациями. С помощью этнографической оптики Хеммент анализирует деятельность активисток девяностых годов на примере тверской группы «Женский свет». Поскольку представления об идеальном гражданском обществе у активисток и организаций-спонсоров зачастую не совпадали, работа таких организаций обычно балансировала между ощущением безграничных возможностей и непониманием со стороны НПО и фондов.

Барбара Энгель. Женщины в России. 1700–2000
В своем исследовании Барбара Энгель обращается к голосам отдельных людей, чтобы показать, как российские женщины из различных социальных слоев были затронуты историческими изменениями и, в свою очередь, сами влияли на историю. Использование в исследовании женской оптики дает свежую интерпретацию прошлого России и позволяет лучше понять, как на протяжении веков менялись отношения пола и власти.
Барбара Энгель – почетный профессор Университета Колорадо, автор книг Mothers and Daughters: Women of the Intelligentsia in Nineteenth-Century Russia (1983) и Between the Fields and the City: Women, Work, and Family in Russia, 1861–1914 (1993).

Заказать книги с доставкой: shop@falanster.ru

Аграфена Глинкина "Невольное детство"

Еще одни воспоминания крестьянки.
Аграфена Ивановна Глинкина (в девичестве Колымагина) (1898-1971) - известная народная певица из Смоленщины. Книга записана с ее слов в 1950е, она не только про детство, но про всю ее жизнь. Кстати, к книге прилагается СД...но, к сожалению, песни записаны по-варварски, как в 70х было принято: для экономии пленки записывались один-два куплета из каждой песни, только чтобы зафиксировать мелодию.
Это западный регион, граница с Беларусью, Глинкина часто упоминает "панов". Конечно, в этнографическом плане очень интересно про деревню, про семью, про обычаи, про всякую трудовую деятельность. Семья её живет не очень богато, но и не бедно, описаний еды мало, только в контексте, как здорово удалось с подружкой совершить налет на яблоневый сад соседа.

...В этой песне я задумывалась, как, правда, тяжела жизнь бедняка: когда он женится и не может прокормить своих детей и жену обуть. Почему-то мне это было самое страшное впечатление, хотя я сама все время у отца ходила босиком, ботинки не понимали носить. Хотя и были ботинки одне на всех в семье, одевали только, кто пойдёт в церковь. Дорогой идет босиком, а когда подойдет к церкви, тогда садится, об тряпку или траву вытрет ноги и оденет ботинки. Только постоять в церкви в ботинках - домой идет тоже босиком, а ботинки несет в узелке. Так на семью насколько хватит ботинок? Конечно, на весь век.

По характеру Аграфена яркий экстраверт, с детства очень активная и самостоятельная, участвует во всем, что только есть, дает меткие характеристики окружающим.

...По тому времени я была не хороша и не плоха. Но чужим людям я многим нравилась, даже указывали пример некоторые старики мною. Вот Кузьма Макаров старик говорит на свою дочку Наташу: «Вон как бы ты была у меня такая дочка, как у Ивана Кузьмича и у Пелагии Дмитриевны дочка, вон она как вихрь везде и на работе, и на песни, за ней все общество гонится. А ты у меня - сидишь, как кукла, всю весну под яблонькой и путно себя не образишь. На тебе и сарафан сидит как на чучале. Хотя бы поучилась, как Агрипина себе шьет сарафаны: смотри, на ней как на игрушке одет сарафан, любо посмотреть на нее чужому человеку».

Впечатляет история ее первого замужества. Замуж отдают насильно. Аграфена всячески игнорирует и жениха, и обряды сватовства, но отвертеться не получается.

...Каравай кончился, начался девишник. Девушки собрались, посадили меня на скамеечку. И первая подневестница начинает расплетать мне косу и чесать голову. А я плачу просто навзрыд, криком кричу. Молодухи ко мне подошли и говорят: «Что ты делаешь, разве так невесты плачут? Это только так плачут, кто идёт под расстрел!» Я ответила сквозь зубы: «Такое насилие - хуже расстрела!» Думаю, буду плакать до тех пор, покамест стану неживой, а убежать мне нельзя было из дому: за мной следили, чтоб я что не сделала над собой.

...Прочитав нам молитву, священник стал нам надевать венцы на голову и надевать кольца. Священник спрашивает у жениха: «Согласен?» Он ответил: «Согласен!» Дошла до меня очередь, священник спросил: «Согласна?» Я тихим голосом сказала, что не согласна с ним венчаться. Священник вторично переспросил у меня, я ответила: «Не согласна!» Священник стал настаивать. Что грешно не послушаться отца и быть самовольницей. Поручители взбесились, говорят: «Венчай, не слушай её капризов!» Обвенчали, идём из церкви. Свахи ещё на паперти запели песню «Солгали попу, солгали, брата с сестрою свенчали».

...Настала ночь, ложатся все спать, кто на полу, кто на полатях, жених пошёл в чулан спать, а я сижу на лавке. Подошёл свекор и говорит: «Доченька, иди спать на свое место, ложись!» Я ответила: «Мое место, где сижу!» Я сидела до утра на лавке.

...Завтрак был печальный. Сели за стол и почти не разговаривали. Хотя и выпили мужики, но молча, сопя закусывали. Видно было, что я печаль навела на всех. Жених злом всем ответил: «Никуда она не денется, повертится - да на этом месте останется. Ведь она венчаная, а батька ее назад не примет, я хорошо знаю. У нее батька строгий».

...Я поблагодарила за завтрак, но у меня крошки во рту не была. Увязала свое венчальное платье в платочек и вышла за дверь, потом во двор - и последняя была калиточка со двора на огород. Я быстренько выбежала на огород, оглянулась: за огородом рядышком были лозовые кусты, и тут же начиналось болотце. А потом - темный большой лес, до самого нашего родного поля. Я еще кругом оглянулась, прислушалась, не идет ли кто со двора. Не слышно. Все тихо. Я вприпрыжку несколько раз прыгнула легче птички и спряталась за первые кусты лозы. Эта лоза - первый был мой покровитель. Я остановилась, назад поглядела: бежит кто за мной? Нет никого. Я дальше пробежала в болота. На пути мне попала вода до колен и топкая грязь выше колен. Я стала вязнуть в грязи, хвататься за кусты и ломать ветки себе под ноги, чтобы не топили ноги. Но это путешествие мне не страшно было: вода была теплая и грязь. Когда я вошла дальше в болото, на эту минуту я себя чувствовала одинокой и эти часы - свободной. Надо мной нет хозяев. Я вырвалась из плена.

Читать здесь: https://viewer.rusneb.ru/ru/000199_000009_003350320?page=1&rotate=0&theme=white

Слушать песни: https://vk.com/music/playlist/-20283174_81512134_2a559a55dd88e257fe

Эдит Хейбер "Смеющаяся вопреки. Жизнь и творчество Тэффи"

Тэффи в нашем литературоведении почему-то вообще недооценена и почти забыта!
Хотя понятно почему...1) женщина 2) "юмористка".
Очень много читала ее в пандемию, открыла для себя, что называется. Особенно поразили воспоминания о послереволюционном времени, о гражданской войне, о бегстве в эмиграцию через всю Россию (черт, ну кто-то думал, что в 21 веке это станет опять актуальным???).
Рассказы тоже есть обалденные. И язык прекрасный, и сюжеты. Несколько раз перечитывала "И времени не стало" - жанр "предсмертные видения" не так-то просто сделать художественно убедительным.
Кроме отличного стиля, Тэффи поражает необычайно здоровой гармоничной психикой и адекватной самооценкой, что для знаменитых литераторов_ок, особенно в Серебряном веке, случай уникальный.
Хотела купить полное собрание сочинений, но его не существует. Есть тощий четырехтомничек (УПД:пятитомничек), изданный в 90е, на Озоне стоит 40 000 р.
Не нашла также ни исследований, ни биографии, написанной российскими исследователями.
Поэтому - тадааам! - горячо рекомендую книгу американской русистки Эдит Хейбер "Смеющаяся вопреки. Жизнь и творчество Тэффи." Книга вышла в 2021 в издательстве "Библиороссика" небольшим тиражом, но есть на Литресе. Множество уникальных материалов и фотографий.

«Эта книга, основанная на переписке Тэффи и других архивных материалах, а также опирающаяся на ее литературное творчество и журналистскую деятельность, впервые расскажет всю историю писательницы, вписав ее в контекст того бурного времени, в котором той выпало жить. Тэффи стала чрезвычайно популярной писательницей еще в России. Она достигла такого признания, что в ее честь называли конфеты и духи, а присущие ей заразительный юмор и виртуозный стиль превратили в ее поклонников таких разных личностей, как последний царь и В. И. Ленин.
Тэффи завоевала известность прежде всего благодаря юмору, однако она творила в широком диапазоне жанров, от серьезной поэзии и прозы до пьес и даже популярных песенок. Обращаясь к ее трудам, созданным на протяжении весьма продолжительной литературной карьеры, я исхожу из того, что они обладают глубинным единством: в основе абсурда повседневной жизни, изображенного в ее комических сочинениях, лежит то же самое (пусть даже порой принимающее нелепые формы) стремление к более красивой и осмысленной версии и своего «я», и мира, которым отмечена ее поэзия».


кот

Автора рисунка, к сожалению, не знаю



Вот кот: толст живот,
вкусны ли сны —
о сливках жирных, мирных
мышах-крепышах?
Иль во сне, горд, твёрд,
наш кот бредёт
по полям-лесам — там
его род живёт:
закалён, стан силён,
высок прыжок,
людей, зверей — бей,
непрост восток!
Льва оскал — как провал;
когтей страшней
не найдёшь, клык — что нож,
штыка острей!
Грозен тигра рык,
легки прыжки,
в чаще в черную ночь
тихи шаги.
Там, где лес до небес,
хищный род царит;
кот ручной — не такой,
он в уюте спит.
Только толстый кот,
что домашним слывет,
память ту бережет.

(Перевод Ольги Гавриковой)
кот

Новинка: Унелма Конкка, «Вечная печаль. Карельские обрядовые плачи»

Унелма Конкка родилась десятым ребёнком (из выживших -- седьмая) в 1921 году в деревне Конколово, в семье Симо (Семёна) и Катри (Катерины)  Конкка. Симо Конкка  был незаурядным человеком: староста деревни, мировой судья, он обладал широким кругозором, зачитывался Жан-Жаком Руссо, изучал Маркса. Его первенец Юхани Конкка стал известнейшим финским писателем. Его роман «Огни Петербурга» [«Pietarin valot»] имеется в русском переводе. Унелма, впрочем, родилась уже после того, как в 1919 году семья вынуждена была бежать из Конколово в Финляндию от ужасов Гражданской войны. После амнистии семья Конкка вернулась на родину, а Юхани Конкка остался в Суоми. Познакомился с младшей сестрой он только через полтора года, когда приехал втайне повидаться с родителями. Визит этот (последний, как оказалось потом) он вспоминает с горечью: сёстры и брат стали идейными комсомольцами, отец замкнулся в себе и молчал, боялся, а на обратном пути финские пограничники схватили Юхани по обвинению в шпионаже в пользу Советов.



В 1931 году семью Конкка: Симо, Катри и их младших детей Урхо и Унелму -- сослали в Сибирь, на Ангару. Село Рыбное. Дом конфисковали, перевезли в Токсово и сделали в нём типографию. Через два года Катри с малолетними детьми разрешили вернуться поближе к родным местам, в карельскую деревню Ругозеро. Там преподавала в школе старшая дочь, Хилма. Симо Конкка выслали вообще в Якутию, где он и сгинул через несколько месяцев.

Законив школу, Унелма Конкка уехала в Петрозаводск и поступила на рабфак. Ссылку, смерть отца, эмиграцию брата она не скрывала, но и в комсомол вступать не стала. По собственному признанию, не хотела ходить и что-то кому-то доказывать. Отсутствие комсомольского значка не помешало способной студентке поступить на историко-филологический факультет Петрозаводского университета. На самом деле сначала в педагогический, но в сороковом году была реорганизация, и пед слили с универом. Тут началась война. Брата призвали, он погиб в Финляндии. Муж, Пеккка Пертту, партизанил. Сама Унелма оставила университет и пошла преподавать в сельскую школу в Шелтозерский район. Когда наалась эвакуация, она с другими учительницами не смогла попасть на баржу, места не хватило. Что делать, ушли они пешком. В лесу учительницы натолкнулись на старую полуслепую лошадку и с ней дошли до Вытегры, питаясь овощами, которые находили на покинутых огородах. Жалеючи лошадку посбрасывали с воза весь свой скарб, а потом со слезами оставили свою дряхлую помощницу около стога сена. В Вытегре тоже баржа (уже большая). На ней спаслись. Добрались до Камы, там седьмого ноября сошли на берег, но не потому, что праздник, а потому, что дальше плыть было нельзя: река замёрзла. Унелма Конкка и её подруга Анна Демидова добрались до Ижевска, где устроились работать на военное предприятие. А в сорок четвёртом, как только Петрозаводск был освобождён, отправились обратно.

Было очень голодно. Студентки некоторое время жили в полуразрушенном университете. С того времени у Унелмы Семёновны хранилась обгоревшая книга из филфаковской погибшей библиотеки. Потом стали работать в восстанавливаемой библиотеке, возвратились к учёбе. Аспирантская экспедиция в Калевальский район потрясла Унелму до глубины души. Она познакомилась со многими народными сказительницами, в том числе с плакальщицей Хеклой Архиповой, украшавшей своим импровизационным пением свадебные и похоронные ритуалы. Научные интересы У. Конкка определились почти сразу. Она не стала оставаться на кафедре русской литературы, тем более, что туда уже подсунули кого-то блатного, учительствовала в Эстонии (в Тарту), потом поступила в аспирантуру Карельского филиала РАН. ПО окончании аспирантуры, в 1957 году Унелма Конкка стала трудиться в в секторе фольклора Института языка, литературы и истории КарНЦ РАН, и место её профессиональной деятельности не менялось до пенсии.

Сначала Унелма Семёновна собирала сказки. По сатирическим сказкам защитила кандидатскую. Впоследствии составила тысячестраничный двухтомник, где есть все жанры сказочного творчества. Если вы жили в 70-е-80-е годы в Ленинграде или в Ленинградской области, не приходится сомневаться, что вы знаете эти книги:



Затем увлеклась плачами. Это был непочатый край, почти никем не исследованный. Итог работы, монография «Поэзия печали. Карельские обрядовые плачи» был готов к печати в 1975 году. Похвальные отзывы дали светила советской фольклористики, К.В. Чистов и Б.Н. Путилов. Монографию рекомендовалось защитить как докторскую диссертацию Но руководство Института постановило, что работа недостаточно выдержана идеологически, и книгу зарубили. Я думаю, дело не в идеологии, а в родственниках за границей.

Когда уже внуки стали взрослыми, мне вручили справку о том, что я реабилитирована. А я и не подозревала, что живу как репрессированная...

Спустя десять лет «Поэзию печали» издали в Финляндии на финском языке, а черёд российского издания пришёл уже после распада СССР, в 1992 году. Спустя тридцатилетие монография выходит под названием «Вечная печаль. Карельские обрядовые плачи» в издательстве Common Place с предисловием Светланы Адоньевой. Она открывает серию «Сариола», посвящённую карельской фольклористике.

С 2004 года Унелма Конкка жила в Финляндии, была известна как поэтесса, стихи писала на родном языке. Псевдоним Катри Корвела она взяла в память матери и по имени родительского дома, который к тому времени на дрова продали. В Ингерманландии принято было, чтобы дома носили имена. Умерла Унелма Конкка в 2011 году, не дожив три месяца до девяностолетнего юбилея.

Имя Унелма означает Мечта.

Биографическая справка: https://vk.com/wall-924416_353
Интервью: https://gazeta-licey.ru/public/loss/2414-poehziya-pechali-unelmy-konkka
Книги: http://knk.karelia.ru/2011/09/unelma-konkka.html

(no subject)

Уважаемые френдессы, френды и остальные: если кому надо мед в Самаре или окрестностях, маякните. По России отправляю почтой.

Пасека в Камышлинском районе в лесу (участок куплен у лесничего), занимается муж. Мед в сотах и разливной (правда, не можем в этом году гарантировать, что не кристаллизуется: очень сухой год, поэтому мало акации).

ОТЗЫВЫ

кот

Какая жизнь, такие и новости культуры

14 ноября сего года Министерство иностранных дел РФ объявило о введении персональных санкций, а именно, закрытия въезда в Россию, в отношении ста граждан Канады: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/news/1838616/ В их списке упомянуты канадские писательницы: на девяносто восьмом месте нобелевская номинантка Маргарет Этвуд [Margaret Atwood], а на девяносто девятом новеллистка и публицистка Мария Рева [Maria Reva].

Маргарет Этвуд в представлении не нуждается. Феминистка, интеллектуалка, лауреатка Букеровской премии, она занимает бескомпромиссную антивоенную позицию. Интересно, что в романе Этвуд «Мужчина и женщина в эпоху динозавров» [Life Before Man] (1979) главная героиня, Леся, происходит из наполовину украинской, наполовину еврейской семьи.

Когда ей было десять лет, она хотела пойти в Музей, но не как обычно — с бабушкой в субботу утром, — а с обеими бабушками. Одна бабушка держала бы её за правую руку, а другая за левую. Леся не требует, чтобы они разговаривали друг с другом — она достаточно часто слышала от обеих, что они скорее умрут, чем пойдут на это. Но про то, что нельзя ходить вместе, разговора не было. Все трое, с Лесей посредине, медленно (из-за толстой бабушки) поднялись бы по музейным ступеням и вошли бы под золотой свод. Это не динозавры, это и вправду могло бы случиться; когда Леся поняла, что это невозможно, она перестала об этом мечтать.



Что касается Марии Рева, эта писательница родилась в Украине, переехала в Канаду в детстве вместе с семьёй и выросла в Ванкувере. Она стала знаменита благодаря сборнику рассказов «Добропорядочным гражданам бояться нечего» [Good Citizens Need Not Fear] (Doubleday, 2020). Сборник посвящён культуре и быту СССР. В 2020 году он номинировался на премию Этвуд-Гибсона, одну из трёх важнейших наград Канады за художественную литературу.



Что я могу сказать? Только киноклассику процитировать.